[hadgehog]

Даже не знаю, стоит ли позорится и выставлять это сюда, но...
Фанфики я пишу редко ( а если и пишет, то обычно недописывает) так что это мой первый законченный фанфик. разумеется, о любимом персонаже Реборна ( да и вообще), Энме. Тогда я только-только узнал о том, что Энмина семья была "вырезана" CDEF и мне стало его жутко жалко. Не обошлось и без обвинений Тсуны и Савады Ёмитсу во всех смертных грехах. Благо, обвинения в сторону Тсу-куна скоро отошли в сторонку, а вот Ёмитсу я до сих пор виню.

Ночь, клубничное варенье и кошмары
Автор: Kijutsu-shi
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Энма, Мами, мелькает Адельхейд
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Джен
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл, 1 страница
Описание: Летняя ночь. Поместье Шимон. У Энмы бессонница, а когда он наконец засыпает, то видит кошмар.

Темная знойная ночь в середине лета. На небе сверкают звезды, словно множество фонарей где-то вдалеке. Луна светит, отражаясь на зеркальной глади небольшого озера возле поместья. И все дышит спокойствием и безмятежностью.
Козато Энма перевернулся на другой бок с самыми упрямыми намерениями заснуть этой ночью. Натянув одеяло по самые уши, он уставился в одну точку, мысленно считая кроликов. Сбившись на триста семьдесят втором, он оставил эту затею. Взяв небольшой подсвечник с одной единственной почти догоревшей свечой, парень поднялся с постели. Деревянные половицы тихо скрипели под его ногами. Он спустился вниз, едва не упав с лестницы из-за внезапно промелькнувшей на стене тени, подозрительно похожей на мышь. Прошмыгнув на кухню, рыжий поставил подсвечник на стол, а сам тихо подошел к холодильнику. Протянув руку чтобы открыть дверцу, он зажмурился от неожиданно загоревшегося света. Обернувшись, он увидел никого иного как хранительницу Льда.
— И что же ты делаешь на кухне в такой поздний час? – голос девушки звучал строго, но была в нем и материнская забота. Адельхейд заменяла молодому боссу Шимон и мать и сестру, с малых лет опекая его. Без неё Козато был словно беспомощный ребенок, не способный постоять за себя.
— Адель… Мне не спится, — тихо, словно провинившийся пес, произнес Энма, смотря на девушку грустным, уставшим от всего взглядом.
— Понятно, — вздохнула Сузуки и через несколько минут уже хлопотала на кухне, подогревая чайник с водой. Энма присел за стол, положив на него руки и на них уже голову. Парень молча наблюдал за девушкой. Тем временем она уже наливала кипяток в чашку с пакетиком чая. Достав из висячего шкафа банку варенья, Сузуки наложила его в вазочку и поставила её вместе с чаем перед рыжиком. Энма кивнул в знак благодарности и осторожно зачерпнул небольшой ложечкой варенье и попробовал. Клубничное. Юный босс не любил его, считая слишком сладким. Недолго думая, он добавил содержимое вазочки в чай. Опустив голову, он смотрел как кусочки клубники оседают на дне чашки. Осторожно прикоснувшись к ней рукой, Энма решил, что чай уже достаточно остыл и отпил небольшой глоток. Как он и думал, сладость варенья никак не отразилась на вкусе напитка, оставив его горьковато-кислым. Адельхейд тем временем убрала пустую вазочку и, пожелав Энме спокойной ночи, ушла, оставив его одного. Тишина, нарушимая лишь шелестом листьев за окном. В комнате все ещё горела лампочка и её свет забирался в каждый уголок комнаты, не оставляя темноте и шанса. Козато быстро допил чай и, поковыряв ложкой клубнику на самом дне чашки, отнес её в раковину. « Теперь обратно в постель… назад к кошмарам и бессоннице» — с грустью подумал Энма. Снова заскрипели доски, щелкнул выключатель. Тьма снова приобрела свои права, воцарившись на кухне. Лишь небольшая свечка горела в этой темноте, отставляя продолговатую тень от себя. Энма крепко сжал в ладони ручку подсвечника и тихо, крадучись направился к выходу из темной комнаты. Раздался скрип двери. Он звучал по-иному, совсем не так как половицы, звучал предательски. И в ночной тишине этот звук казался просто невыносимо-громким. Рыжий вернулся в свою комнату без каких-либо происшествий и без сил рухнул на кровать. Кажется, сейчас он мог заснуть. И правда, через несколько минут он уже утонул в объятьях Морфея. Ему снился сон, скажем так, совсем не приятный сон.
На полу сидела девочка. На ней был легкий летний сарафан небесно-голубого цвета с длинными рукавами. Короткие огненно-красные волосы щекотали шею, сбоку была заколка в виде двух вишенок. Глаз за челкой было не видно. По щекам текли слезы, собираясь на подбородке бусинами и падая на пол. Девочка протянула тощую руку к парню с таким же цветом волос, будто молила о чем-то. О спасении.
— Братик!… Братик Энма! – кричала она в панике. Голос дрожал, она была сильно напугана. Слезы не переставали течь. В следующее мгновение все окутала тьма и когда картинка снова появилась, то девочка уже не плакала. Беспомощное тело лежало на холодных досках, прижимая маленькие кулачки к груди. В груди девочки была дыра. Совсем маленькая, аккуратная, круглая дыра в области сердца. А первое, что бросалось в глаза – это кровь. Кровь была везде: на полу, на руках, на лице, на одежде девочки. Теплая алая жидкость струилась из раны, стекала на пол в лужу, в которой лежал маленький ребенок, возможно, не проживший и восьми лет. Ротик девочки был приоткрыт в немом крике, она не дышала. Челка съехала на бок и можно увидеть глаза: застывшие в ужасе, стеклянные, кукольные глаза, по середине которых был странный зрачок, отдаленно напоминающий мишень.
— Мами! – Энма резко проснулся, присев на кровати. Дыхание сбилось, Козато тяжело дышал. По телу струился холодный пот, — Мами… — тихо повторил он, опустив голову. Послышался тихий стон, за ним последовали всхлипывания и под конец уже отчетливо слышалось негромкое рыдание.
— Верните мне её, — Энма сжал в руках одеяло, зарывшись в него лицом. Он повторял имя сестры снова и снова, звал её, хоть прекрасно знал, что никто не откликнется.
Десятый Босс Шимон ещё долго не заснет и лишь с первыми лучами солнца, зашедшая его проведать Адель увидит мальчика, свернувшегося в клубок посередине кровати и одеяло, лежащее рядом с ней на полу.
Судите сами.